Александръ Жабскiй

Вот и дошагал я до этого рубежа — конечно, условного, но, согласитесь, солидного. Не я, понятное дело, первый, так что Амундсеном или Скоттом себя воображать глупо, но, согласитесь, один из всё же меньшинства. Израсходовал при этом уже чуть большую часть возраста дожития, установленного для пенсиков пресловутой Татьяной Голиковой в размере 19 лет. Порядочно, но и осталось ещё очень даже прилично. А там, глядишь, и Голикову, и судьбу обману и заживусь на халяву.

Вообще-то такое ощущение, что добежал я до этого невидимого барьера опрометью, оттолкнувшись от прекрасно мне памятных ранних детских лет (я себя помню с 1 года 4 месяцев). И даже, вернее сказать, стремглав допрыгнул оттуда до этого дня, а всё случившееся со мной за 7 десятилетий словно видел с высоты во время прыжка.

Банальность: жизнь проходит быстро. Но теперь она подтверждена собственным опытом. Если в ранние годы понимал это умом, рационально, но всё же не осознавал до конца, душевно, то теперь так неистово осознал, что держи мужик шапку — а вот умом понимать перестал. Не знаю, в качестве ума ли дело или в загадочности жития.

В молодости у меня был весьма и весьма образованный коллега, который говорил, сам себе удивляясь: знаю ведь, чтобы отправить письмо, надо опустить его в почтовый ящик. Оттуда его заберут почтари, ссыпав в урочный час конверты разной степени пухлости, в том числе и мой, в холщовый мешок. Потом их рассортируют на прижелезнодорожном почтамте, и одни отправятся к адресатам в почтовых вагонах, а иные на самолётах, а на месте процедура примерно повторится, но в обратном порядке. И всё равно, хоть убейте, не понимаю, как письмо, опущенное в ящик, попадает к адресату!

Это я к тому, что знание и понимание суть разные вещи. В 70 вот всё уже о жизни вроде б знаешь — но ни черта не понимаешь. Это, кстати, если нет других значимых целей, хорошая, как теперь говорят, мотивация ещё пожить, чтобы таки попытаться понять. Мне это, правда, не особенно важно, хотя и целей каких-то масштабных у меня нет. Я просто знаю, что, переродившись ещё в юные годы из Homo sapiens в Homo scriptoris — иной вид мыслящего примата, и отслужив на поприще журналистики уже 55 лет (строго говоря, сровняется в ноябре), я так и буду до самой печи крематория (заповедал испечь меня напоследок, и дети мои обещали) вечным любовником тёти Журы, великой и ужасной, как Гудвин, и, как Люцифер, беспощадной. Скрипторисы, коих мало, но есть среди журналиствующих, не могут и не хотят порывать с этим инфернальным садо-мазо, ну и мне не с руки.

Баланс житейский внешний: вырастил троих детей, одно дитя не уберёг и потерял, участвую в ращении внука, а в ращении внучки — доченьки покинувшей этот мир дщери — не участвую в силу рока судьбы.

До недавнего времени хвастался, мол, настолько здоров, что не имею ни медкарточки в поликлинике, ни страхового полиса, но полис теперь уже дней десять валяется в тумбочке — дочь доняла, чтобы выправил, ну я и сдался. Но лекарств дома по-прежнему нет, как, впрочем, нет и самого дома, а также активов, недвижимости и движимости, сбережений и даже мелкой утвари. Гол как скрипторис в чистом виде, а иных, кстати, и не бывает, да и быть не должно.

Но живу, слава не знаю чему. И надеюсь лет ещё этак 30 послужить тёте Журе, благо теперь пишущий народ ходит по морю аки посуху, то бишь не нуждается ни в газетах, ни в телестудиях, ни в редакторах, да ни в чём и ни в ком. Я, например, веду три канала на Яндекс.Дзен, где и отвожу душу (пишу столько, сколько отродясь не писал ни в какие страты своей жизни — порой по 5 статей в день, включая, правда, и переводы с основных европейских) и куда приглашаю почтеннейшую публику: «Каморка старого репортёра», «Международная панорама» и «Вечернее чтение» (чтобы найти их в поиске Дзена, так прямо и пишите, только без кавычек).

Что, заболтался старик? Это верно. Знаете, старики такие ведь дураки, да и болтуны ко всему. Так что смело прерывайте их в любом месте и продолжайте собственный прыжок из младенчества в старость. Пусть он у вас будет затяжным, как у умелого парашютиста.

А я продолжу свой — вы же не думаете, что я ради этих побасенок приземлился? Нет, я всё ещё в прыжке к самой последней вехе. 

Моё последнее фото в возрасте 69 лет.